МБР vs СОИ

Теперь, когда мы с вами кое-что узнали о космическом оружии орбитального базирования, самое время рассмотреть основное противостояние. Межконтинентальные баллистические ракеты с разделяющейся головной частью против противоракетной системы космического базирования.

Для конкретики возьмем не новую, но достаточно хорошо испытанную ракету 15А18, входящую в комплексы Р-36М УТТХ (15П018) и Р-36М2 «Воевода» (15П018М), известную за рубежом как SS-18 Satan. На май 2006 года в состав РВСН входит 74 шахтных пусковых установки с МБР Р-36М УТТХ и Р-36М2, оснащенных 10 боевыми блоками каждая.

Семейство Р36.

Ракеты этого типа — самые мощные из всех МБР. Они способны нести десять боевых блоков индивидуального наведения с ядерным зарядом 500 кт ТЭ, десять полных имитаторов и до ста упрощенных имитаторов. Комплекс Р-36М2 был спроектирован с учетом ответно-встречного ядерного удара и перспективных средств противоракетной обороны США.

На заметку: траектория полета баллистической ракеты условно делится на четыре участка. С момента старта и до выхода из плотных слоев атмосферы (80-100 км) — активный атмосферный участок. После выхода за пределы атмосферы и до отработки ресурса маршевого двигателя второй (иногда третьей) ступени — активный заатмосферный участок. После отстыковки последней ступени начинается участок разделения, во время которого сбрасывается носовой обтекатель и боевые блоки рассредотачиваются в пространстве. После разведения боевых блоков начинается пассивный участок, который заканчивается при входе боевых блоков в плотные слои атмосферы. Заключительная часть траектории называется участком подлета. Этот участок наиболее опасен для атакующего боевого блока, поскольку на него обрушивается вся мощь систем противоракетной обороны.

Итак, начнем с момента пуска. Маскировка этого факта может быть многокомпонентной: распыление непрозрачных аэрозольных «завес» над местом старта, разнообразные шумовые эффекты оптического и видимого диапазона, обеспечивающие «купольное» прикрытие старта. «Минометная» методика пуска Р-36МУ из стартового контейнера сама по себе плохо детектируется средствами раннего обнаружения, а под «шумовым куполом» практически не обнаруживается.

При включении двигателей первой ступени становится возможным наведение по факелу. Цель для орбитальных лазеров при этом — топливные баки первой и второй ступени. Однако, как было установлено, введение в топливо химических присадок, хаотически меняющих форму и спектр факела, резко снижает вероятность безошибочного сопровождения цели и наведения на нее.

При отделении первой ступени предусмотрен временной промежуток, в течение которого двигатель второй ступени не работает, а полет продолжается по инерции. Это создает еще больше трудностей в отслеживании перемещения МБР.

Старт межконтинентальной баллистической ракеты.

Двигатели второй ступени разгоняют МБР до скорости более 7 км/с, после чего вторая ступень отделяется. На этом этапе поражение МБР затруднительно из-за большого ускорения, которое к тому же может непредсказуемо варьироваться в некоторых пределах бортовой вычислительной системой.

После отработки ресурса второй ступени выполняется разведение боевых блоков и начинается заатмосферный инерционный участок траектории. На этом этапе цель становится групповой, но ее одновременное поражение средствами СПРО орбитального базирования невозможно. Скорострельность боевых систем не позволяет уничтожать все цели без разбора (их в общей сложности может быть больше сотни), а гарантированное распознавание истинных на данный момент невозможно. Борьба с орбитальными ракетами-перехватчиками сводится к подрыву маломощного «ослепляющего» заряда при атаке. При этом с большой вероятностью выводятся из строя датчики вражеских систем наведения на цель.

Ни одна из существующих лазерных систем не способна за один импульс уничтожить боеголовку. Для того, чтобы испарить теплозащитный экран (он, кстати, выдерживает тепловые режимы торможения в атмосфере), необходимо зафиксировать луч на определенной точке корпуса боевого блока на некоторое время (порядка нескольких секунд). Для противодействия лазерным атакам предложены были два варианта. Первый из них предусматривал вращение боевого блока вдоль продольной оси. При этом придется прогревать лучом не точку, а «поясок», что снизит вероятность поражения в тысячи раз. Кроме того, возможно оборудование боевого блока экраном из тугоплавкой модификации углерода, способным перемещаться в точку нагрева.

Кинетическое оружие на сегодняшний день не выдерживает никакой критики. Скорострельность, точность и надежность этих систем чрезвычайно низки, поэтому значительного снижения поголовья боевых блоков за их счет не предвидится.

Настильный старт баллистической ракеты.

По оценкам оптимистов, на заатмосферном участке возможно уничтожение до семидесяти (максимум) процентов боевых блоков МБР. Пессимисты склоняются к тридцати.

Этап подлета начинается с момента входа в плотные слои атмосферы. Ложные цели сгорают, боевые блоки выполняют процедуру торможения и получают способность к маневрированию в атмосфере. Их скорость при этом от 6 до 10 тысяч км/ч. Сбить такую скоростную цель, да еще и совершающую противоракетный маневр, невероятно трудно. Более того, часть боевых блоков могут быть взорваны на высоте 15-20 км с целью «ослепления» наземных эшелонов ПРО.

Группа ученых под руководством академика Е.П. Велихова оценила максимальный общий процент потерь боевых блоков в 80-85 процентов. Это при единичных пусках. Массовый запуск таких МБР с хаотическим чередованием настильных и навесных траекторий активного участка полета способен снизить долю потерь до 20-30 процентов. И это с учетом того, что даже десяток прорвавшихся к цели боевых блоков (с зарядом в полмегатонны каждый) способен причинить территории противника непоправимый ущерб.

Несимметричный ответ

На американскую СОИ образца 1983 года, существующую и поныне в виде пропагандистских компьютерных «мультиков», Советский Союз сформулировал в 1987 году «несимметричный ответ». Само собой, существует он только на бумаге, но вполне реализуем на практике (в отличие от СОИ), особенно при наличии мощных ракет-носителей с высокой грузоподъемностью. Смысл этого «несимметричного ответа» — сделать бессмысленной или невозможной реализацию СОИ

Космический лазер — вид сзади.

Было предложено несколько десятков вариантов этого самого «несимметричного ответа» с разной степенью несимметричности. Из них мне хочется выделить два, которые отличаются особым изяществом, дешевизной и своеобразным военно-промышленным юмором.

Понятно, что такие крупные и прецизионные аппараты, как лазеры и ускорители, движущиеся по известным круговым или эллиптическим орбитам, априорно представляют из себя более уязвимую цель, чем неожиданно взлетающая МБР. Во всяком случае, защита боевых орбитальных платформ, которых в любом случае будет меньше, чем атакующих ракет, составляет невероятно сложную задачу. Рентгеновские лазеры, не имеющие постоянной «орбитальной прописки», а запускаемые с подводных лодок в момент конфликта, разумеется, пострадают меньше всего. Что же касается ускорителей, химических и газодинамических лазеров, ракетоносных платформ и прочего добра, которое по-быстрому и не выведешь на орбиту, то их защищенность — фикция чистой воды.

Итак, «кунштюк» номер один. На встречную орбиту с теми же параметрами выводится килограмм-другой шариков для шарикоподшипника. Естественно, этот килограмм-другой не летит компактной массой, а рассредоточен в облако диаметром в сотню метров и практически не виден радарами.

Таким образом, навстречу друг другу движутся боевая орбитальная платформа стоимостью в десятки и даже сотни миллионов долларов , по самую завязку полная всяких высокотехнологических «хрупкостей» и «тонкостей»,

Космический лазер — вид со стороны зеркала фокусировки.

И еще один «кунштюк», номер два. На околоземную орбиту выводится контейнер с жидким сверхчистым аммиаком, закрытый пробочкой и оборудованный механизмом откупоривания. После удаления пробочки аммиак испаряется, образуя облако, продолжающее движение по орбите. При попадании в такое облако любой оптической системы (зеркало и линзы телескопа наведения, зеркала резонатора лазера, зеркало переотражения и т.п.) аммиак оседает на поверхности. При этом означенная поверхность из зеркально-неприветливой превращается в приятно-матовую. Само собой, много в такой телескоп не увидишь, попытка пальнуть из лазера с таким резонатором вызовет странный смех в определенных кругах, а лазерный импульс в пару-тройку килоджоулей, попытавшийся отразиться от такого зеркала, сделает США беднее на одно зеркало.

Таким образом, противоракетная оборона с элементами космического базирования на сегодняшний день — не более чем миф. Единственный позитивный эффект всего проекта СОИ — революционный технологический прорыв во многих областях, который возможно и должно использовать в сугубо созидательных целях. К примеру, развитие эксимерных лазеров привело к их использованию в хирургии и косметологии, а исследование рентгеновских — к многообещающим перспективам в области хранения информации. Да и создание отказоустойчивых алгоритмов обработки данных будет пригодно везде, где есть хотя бы один компьютер.

Крайне трудно объять необъятное. Из того, что можно было рассказать о космическом оружии, в статье поместилась едва ли десятая часть. Пришлось оставить за кадром и аэрокосмические самолеты, и челночные корабли, и многочисленные крайне интересные схемы переотражения лазерного импульса, и математические выкладки, предсказывающие надежность информационно-кибернетических систем, и методики быстрой сборки орбитальных боевых платформ модульного типа, и многое-многое другое. А то, что было описано, пришлось сжать до предела. К примеру, кратко упомянутое зеркало обращения волнового фронта заслуживает отдельной статьи (по этой теме написаны десятки докторских диссертаций и проводилось множество конференций). Но какое-то представление о космическом оружии, возможном в сегодняшней реальности, вы получили. Во всяком случае, я на это искренне надеюсь.

Мира всем вам, дорогие читатели, и чистого неба над головой. Будьте счастливы при малейшей возможности.